Производитель лекарства от язвы Zantac более 40 лет скрывал риск появления рака

— Относительно санкций вопрос очень тонкий, будут ли к ней применены какие-то меры, потому что давняя история, препарат уже отозван с рынка. Доказать, что нежелательные эффекты для организма последовали именно в результате данного препарата, — задача практически невыполнимая. Такие разбирательства могут тянуться даже не годами, а десятилетиями, если это и случится, то в очень отдаленной перспективе. Я не могу здесь вставать на чью-то сторону, знали они или нет — это дискуссионный вопрос. Я такими фактами не располагаю, если такие публикации есть, они как минимум должны вызывать проверку. Но то, что такое случается в практике, в том числе у крупных международных компаний, — это факт.

— Это не добавляет репутационных рисков?

— Добавляет, но, видимо, компании посчитали, что в конкретный момент эти риски не настолько велики. Но, опять же, мы не знаем всей подноготной этой ситуации, даже если предполагать, что это так, вполне возможно, что эти риски с точки зрения репутации настолько невелики и настолько отдалены, что на момент принятия решения они могли себе это позволить.

— С другой стороны, это же 40 лет, это миллиарды, предположу, доходов, популярное лекарство.

— Это действительно приличный доход, это огромное количество людей. Если это действительно причинило ущерб — это колоссальный ущерб и для конкретных людей, и для системы здравоохранения, потому что лечение потом заболеваний, которые потенциально мог вызывать данный продукт, тоже стоит денег. Это очень серьезная, глобальная проблема.

«Это правда, что в препаратах ранитидина содержится этот канцероген. Однако он там содержится в таких малых количествах, что на всех животных моделях и клинических исследованиях доказано, что он на рак желудка и на все другие раки не влияет. При этом сам по себе Zantac, он же ранитидин — это очень ценное лекарство, оно спасло качество жизни, а может быть, даже и жизни сотен миллионов людей, потому что Zantac осуществляет очень важную желудочно-кишечную функцию, которую никакое другое лекарство осуществлять не могло. В этом смысле по соотношению ценность — опасность, мы как фармакологи ранитидин поддерживали и будем поддерживать. 700 тысяч людей в Америке собрались и подали в суд на Glaxo, утверждая, что после трехлетнего применения ранитидина у них появились разного рода раки. Американский суд пять лет назад или даже десять, это было уже давно, внимательно рассмотрел все эти кейсы. Если эти люди подают в суд и говорят, что у них рак потому, что ели ранитидин, — это как заявление, что у нас рак, потому что мы ели огурцы. Суд после серьезнейшего рассмотрения это все отверг. Потом случилось удивительное событие, которое нас всех потрясло. Когда Glaxo потеряла патент на Zantac, это было, по-моему, шесть лет назад, и она увидела, что сотни локальных производителей, в том числе в России, лучшие компании немедленно начали делать ранитидин. Glaxo поступила очень цинично, она сама инициировала эту разборку про рак. Она сказала, что нет, ребята, вы не можете зарабатывать на дженериках, потому что ранитидин на самом деле вызывает рак. Два года назад по всему миру ранитидин запретили, потому что так хотела Glaxo. И нам как инсайдерам рынка вся эта история интересна и очень обидна, потому что она показывает, как большая фармацевтическая компания манипулирует рынком».